Газета Новости Югры - Нет ягеля – нет оленя

Олени у семьи Семена Айпина пугливые, завидев чужаков на стойбище, сразу ринулись в лес. Тут и телезум не помог, пока я вытаскивала камеру из рюкзака и нацеливалась, в кадр попали только оленьи хвостики.

Священные берега Агана
Возле ворот нас встречает Любовь Айпина, жена главы родового угодья. В руках у нее небольшая кастрюлька, из которой вьется дымок. Она окуривает каждого входящего дымом, чтобы очистить гостей от нечистых духов.
В этот момент вместе с семьей Айпиных на стойбище находятся и их родственники. Александр, сын Семена Александровича и Любови Николаевны, представляет каждого:
– Айпины и Лейковы принадлежат к древнему хантыйскому роду Бобра и считаются хранителями священных мест по реке Аган. Геннадий Иуси – оленевод, который сумел сохранить самое большое стадо оленей. Мой отец, Семен Александрович, народный мастер России, в начале трудовой деятельности работал оленеводом и охотником, а ушел на пенсию, проработав учителем в школе 17 лет. Мама – Любовь Николаевна – начала работать в сельском клубе Варьегана, ушла на пенсию будучи директором Варьеганского этнографического музея.
Любовь Николаевна знакомит нас с негласными правилами поведения, которым следуют ханты на своих стойбищах.
Затем представляются гости. Это сотрудники международной экологической организации "Гринпис России", экологи из Мегиона, журналисты из Финляндии, Польши, Бельгии и Италии.

Медвежьи истории
Журналистов прежде всего интересуют бытовые, но экзотические для них вещи. Под навесом за оградой расположилось импровизированная выставка предметов, которые смастерил из дерева Семен Айпин. Тут и миниатюрные лабаз, избушка, нарты, люлька. Внимание гостей привлекают две медвежьи шкуры, перекинутые через навес.
– Медвежонок забрался в нашу избушку в прошлом году, когда мы с женой ездили в поселок, – вспоминает Семен Александрович. – Возвращаемся обратно и видим, что окна дома разбиты. Косолапый через окошко влез в избу и вскрыл ящик с продуктами. Съел их, полез в кладовку. Там нашкодил и через другое окно выбрался на улицу. У ханты есть такое поверье: если медведь повадился ходить к человеку, в лабаз или дом, то он скоро отдаст себя Богу. И действительно, вскоре после этого я его и добыл.
Семен Айпин рассказывает медвежьи истории: содрогается от страха сердце, а на лице хозяина улыбка, словно это рядовые события. Впрочем, так оно и есть. Ведь до поселка много километров, а вокруг только лес да река.

Пыль, солнце и вода
Возле изгороди небольшой дом, где прячутся от гнуса олени. Пока у ворот маячат незнакомые люди, стадо под предводительством вожака сбежало в лес, подальше от посторонних глаз.
Для коренных жителей олени – настоящая и незаменимая ценность: это и транспорт, и пища, и одежда. Вот только с нефтяным освоением региона появилось много проблем по содержанию этих благородных животных. Главная – нехватка ягельников. Ведь ягель – основной корм для оленей, а мест, где он растет, с каждым годом становится все меньше.

Северный олень способен учуять ягель с пятикилометрового расстояния и достать его из-под толстого снежного покрова. Этот мох составляет 90 процентов его питания и служит средством от кишечных паразитов.

В этом году уже второй раз на стойбище Айпиных приезжают Расима Ибраева, специалист отдела природы и экологии Регионального историко-культурного экологического центра (Мегион), и Александра Мингалимова, студентка кафедры экологии Нижневартовского государственного университета. Они собирают здесь пробы ягеля для исследования видового разнообразия и изучения последствий антропогенной нагрузки.
– Ханты в древности говорили: чтобы ягель рос, необходимы три вещи – пыль, солнце и вода, – рассказывает Расима Ибраева. – И они были недалеки от истины. На самом деле пыль – споры грибов. Когда в сухую погоду идешь по ягельнику, поднимается дымка: это ветер разносит споры. Что такое ягель? Это удивительный симбиоз двух разных организмов – гриба и водоросли. Если первый предоставляет место обитания и защиту, вторая, в свою очередь, обеспечивает ему питание. Благодаря такому союзу ягель способен произрастать в таких суровых условиях, в которых многие растения не выживают.
– Казалось бы, природа предусмотрела для ягеля все, чтобы он выживал в любых условиях, – добавляет Александра Мингалимова. – Он засох, ты капнула водичку – ожил. А вот антропогенная нагрузка для него губительна. Чтобы ягель вырос в полный рост, а это всего лишь 15 см, ему требуется около 100 лет! Олени съедают только самые макушки лишайника, поэтому после них ягель восстанавливается гораздо быстрее, за несколько десятков лет. После сбора мы будем делать научно-аналитические исследования, но уже первые результаты ясны: пожары, нефтяные разливы и техника – смертельны для ягеля. Если человек просто прошелся по нему или олени, он тут же распрямляется…
– А вот когда по нему проезжает техника – она прокручивает его колесами, и получается, что не только давит, но и перемешивает с землей, – говорит Расима. – На восстановление требуется от 30 до 80 лет. Человек, который проехал на машине, возможно, уже не будет жить к тому времени, когда снова начнет расти ягель в этих местах.

Лес – хрупкий мир
Расима и Александра берут пробы не только в тех местах, где ягель растет в настоящее время, но и в местах пожаров разных лет, а их возле стойбища много. Практически все родовое угодье окружает горелый лес.
– Наша семья благодарна тем людям, которые помогали нам тушить пожары в прошлом году, – говорит хозяйка стойбища. – Это авиаотряд старшего летчика-наблюдателя Александра Халикова из Радужного, группа огнеборцев из поселка Луговой Кондинского района под руководством инструктора Александра Кузнецова. Были еще пожарные из Нягани, но мы, к сожалению, не записали их фамилии. Хотелось бы, чтобы таких людей, готовых в любую минуту прийти на помощь, было больше. Мы – простые люди, и для них – никто, а они отстояли наше стойбище, не бросили в трудную минуту.
Можно много говорить о последствиях техногенной цивилизации на природу. Но достаточно один раз пройтись по лесу, чтобы понять – мы, современное человечество, совсем не думаем о последствиях своего пребывания на этой планете. Покрышки, отработавшие свой век, ржавые вагончики, остатки проволоки после сейсмических взрывов, прорубленные просеки, ягодные кусты неестественного белого цвета и речушки, засыпанные щебнем – печально свидетельствуют о нашем отношении к природе.
Перед самым отъездом мне все-таки удалось оказаться совсем рядом с оленями. Одна важенка с олененком отбилась от стада, и на их поиски отправился Александр Айпин. Чутье, заставившее меня увязаться за ним, не подвело. Он шел впереди и вдруг остановился. Со всех сторон к Александру медленно приближались его олени. Спокойные, они подходили к хозяину и обнюхивали его руки, в надежде обнаружить лакомство. Это было похоже на сказку.

Недропользователь – человек временный
– Когда закончится нефть, а это рано или поздно произойдет, здесь останутся жить ханты и манси, – отмечает Евгения Белякова, сотрудник "Гринпис России". – Вот только какая земля останется им в наследство… Недропользователь, пришедший сюда добывать исчерпаемые природные ресурсы, – человек временный. Становление северной природы занимает огромное количество времени. И настоящими хозяевами этой земли можно считать только коренных жителей.
…Недалеко от стойбища находится скважина Р-90. А рядом, на месте жилого дома Айпиных и на территории ягодника, планируется поставить еще две скважины - 41 и 42 . Нефтяная компания "ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь" собирается разрабатывать здесь Морталеровское месторождение. Если это произойдет, исчезнет не только стойбище Айпиных, редкие ягельники, но и тот волшебный мир, в котором веками в гармонии живут люди и звери...
Продолжение в следующем номере.