Боролись отчаянно

Среди тех, кто усмирял радиацию был и наш земляк Иван Федорович Кизеров, уроженец деревни Дорохино.

"Радиация – страшный враг, невидимая, без вкуса и запаха. Ее не пощупаешь и не отодвинешь в сторону техникой. Она везде. И боролись с ней отчаянно, мужественно, без страха и упрека. Каждую минуту, каждый час, круглосуточно. Одновременно работали на объектах до 22 тысяч солдат и офицеров со всех концов Советского Союза - москвичи, ленинградцы, воронежцы, челябинцы, свердловчане, курганцы, русские, беларусы, казахи, украинцы, эстонцы и люди других национальностей. Боролись с невидимым врагом плечом к плечу, одним стремлением, одним сердцем разведчики-дозиметристы, химики, пожарные, саперы, автомобилисты и т.д.", – написал в своих воспоминаниях курганец, участник ликвидации последствий аварии Чернобыльской АЭС Владимир Биндюк в книге "Страну защитили собой". Среди тех, кто усмирял этого невидимого врага был и наш земляк Иван Федорович Кизеров, уроженец деревни Дорохино. Сейчас он проживает в с.Мокроусово. Воинское звание рядовой. В Чернобыле находился с июня по август 1987 года.

С Иваном Федоровичем мы встретились накануне Дня памяти погибших в радиационных катастрофах. На нашу просьбу о встрече он откликнулся по первому зову, как и в далеком 1987 году он явился в военкомат по призыву Родины.

Мы попросили его рассказать о событиях более тридцатилетней давности, о его впечатлении о том, как они пытались устранить последствия аварии.

Иван Федорович, задумавшись сказал:

– Я реально впервые столкнулся с такими масштабами разрушений и такими тяжелыми условиями работы. Все мы находились в экстремальной ситуации Чернобыля. Лишь позднее мы узнали, что были допущены грубейшие нарушения и ошибки в управлении реакторной установкой, что привело к невозможности управлять четвертым реактором, к взрыву и пожару. Мы, рядовые и наши командиры, знали одно – быстрее ликвидировать радиационную смертельную опасность. Я вобще-то не мастер говорить красиво, – смущаясь сказал Иван Федорович. – Это не мое, мое – это физический труд. Даже во время срочной службы в 1969-1971 гг. в закрытой воинской части Свердловской области вплоть до увольнения в запас я строил казармы и дома для военнослужащих вместе с сослуживцами.

На ликвидацию аварии меня призвали вместе с земляками-мокроусовцами Валерием Юшковым, Константином Кравченко, Геннадием Рыльских, Николаем Просековым, Владимиром Бабкиным. Меня зачислили в третью роту. Прапорщик (он же бригадир) определил фронт работ на третьем энергоблоке АЭС – заниматься изоляцией зараженных радиационными веществами труб. Где не могла пройти техника, – туда шли мы. Первый слой изоляции накручивали стекловату, далее закрывали жестью и приматывали проволокой и т.д., как бы помещали трубы в саркофаг. На улице, а тем более в помещении, стояла страшная жара, духота.

Всего здесь работали человек 300. Все в спецовках и марлевых повязках. Всегда хотелось пить, минеральной воды выдавали на день полтора литра. Хочешь сразу выпивай, хочешь протяни наслаждение, – пошутил собеседник. – Кормили хорошо, а вот вода была только минеральная. Вокруг стоял сплошной грохот, вблизи работала техника, которой управляли бульдозеристы, трактористы, шофера, крановщики. Их цель была одна – очистить территорию вокруг атомной электростанции, увезти и захоронить в "могильнике" зараженные материалы, в том числе и верхний слой земли. Тогда никто не думал, набрали ли мы больше установленной нормы радиации, находясь в 30-километровой зараженной зоне, где опасность была всюду: в пыли дорог и улиц, в зелени деревьев, в воздухе, в воде колодцев, в молоке коров, в грибах и ягодах и т.д.

Наша воинская часть была расположена вблизи зеленого мыса. Страшно то, что не все понимали опасность для жизни.

Только постоянные инструктажи и умение руководства спланировать работу так, чтобы как можно меньше навредить нашему здоровью. Но скажу одно: уходил в Чернобыль здоровым и вернулся живым. Но такое впечатление, что он забрал у меня большую часть жизненной энергии. Постоянное недомогание, вялость, болят ноги и спина.

Часть ликвидаторов уже спят вечным сном. По человечески их очень жаль, – продолжил наш собеседник, – жаль и себя. Но государство не забыло о нашем самопожертвовании. Мне вручен сертификат на приобретение жилья. Имею правительственные награды и от общественной организации инвалидов Союза "Чернобыль России", медали "За спасение погибавших", "Участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС", памятные знаки "Защитнику Отечества от радиационной катастрофы" и юбилейные медали.

Остается добавить, что Иван Федорович Кизеров, простой скромный мужчина, достоин уважения своих земляков-мокроусовцев. Он один из тех людей, кто с чистой совестью и горячим сердцем, не думая о себе, с честью выполнил поставленную задачу.

На прощание Иван Федорович тихо произнес:

" Нас все меньше, но все же нас тьма.
Как ни сильно ряды порядели.
Это мы, слышишь, Господи, мы,
Те, кто землю спасли в том апреле.

Людей надо беречь. Храни Бог всех, кто испытал на себе последствия той трагедии".

Татьяна Лиханова.