Изменение этнокультурного баланса резко меняет лицо России

Как известно, в 2000-е годы демографическая ситуация в Россииулучшилась. Это было вызвано ростом уровня жизни, реализацией отложенныхв 90-е годы планов по рождению детей, выходом в активную жизнь«поколения Горбачева». Сегодня два первых фактора уже не действуют,третий существенно ослаблен. Это делает неизбежным ухудшениедемографической ситуации в 2010-е годы.

Процесс  деградации

К числу регионов России с наилучшим демографическим положением относятсяследующие: Ингушетия, Чечня, Дагестан, Тува, Санкт-Петербург, Москва,Карачаево-Черкесия, Ханты-Мансийский АО, Омская область, Красноярскийкрай. Регионы с наихудшим демографическим положением – Чукотский АО,Еврейская АО, Ненецкий АО, Нижегородская область, Приморский край,Камчатский край, Курганская, Амурская, Орловская и Ивановская области.

Из сопоставления наиболее быстро вымирающих и прирастающих населениемрегионов наглядно видны масштабы изменения этнокультурного баланса.Политические последствия этого продолжающегося демографического переломаочевидны. Весьма вероятно, что уже на нашей памяти на смену социальномупротивостоянию в России придет противостояние хотя и не национальное, ноэтнокультурное – и это будет означать колоссальный шаг на путидеградации и архаизации всего российского общества.

Формируется новое общественное противоречие, которое грозит статьосновным для России: между стареющими носителями русской культуры ипрофессиональных навыков, с одной стороны, и молодой «ликующей гопотой»и этническими кланами, опирающимися на молодую же и во многомкриминальную «пехоту», – с другой. Это противоречие грозит развернутьвсе наше историческое развитие из социально-экономической всредневековую национальную плоскость.

Вызревание данного противоречия ускоряется тем, что изменения в составеэлиты идут значительно быстрее, чем в населении в целом: сплоченныеэтнические кланы стремительно «вычищают» из власти разрозненных горожандаже там, где составляют незначительную часть населения. Классическимпримером здесь является Адыгея, где доля «коренной национальности» лишьнемногим превышает четверть населения.

Общество, подчиняясь элите, принимает ее обычаи и правила. Это ведет кстремительной архаизации социального устройства, классическимипроявлениями которой стали клановость и открытое назначение молодыхдетей высокопоставленных руководителей на ответственные должности, длякоторых те не имеют нужного опыта.

Образованные носители русской культуры выдавливаются из страны по мересоздания для них невыносимых коррупционных и клановых условий, скоторыми несовместима традиционная для русской технологической иуправленческой культуры нацеленность на общественно значимый результат.

Утрата культуры в общечеловеческом плане неминуемо аукается и втехнологической сфере. Социальная и этническая архаизация неминуемоприведет к продолжению и углублению идущей уже 20 лет технологическойдеградации, которая может приобрести качественный характер в видекрупномасштабных техногенных катастроф даже без серьезных столкновенийна этнокультурной почве.

В первой половине 2011 года средние данные о естественной убыли в целомсоответствуют уровню 2010 года (2,0 человека на тысячу живущих), чтомаскирует неравномерность демографической ситуации: при общем превышениичисла умерших над числом родившихся в 1,17 раза (для сравнения: 1,21раза в первой половине 2009-го и 1,16 раза – в первой половине 2010года), в 21 наиболее интенсивно вымирающем регионе превышение составило1,5–2,2 раза.

Естественный прирост населения наблюдается лишь в 20 регионах, как и впервой половине прошлого года.

Значительная убыль населения (коэффициент более 6,0 на 1 тыс. человек)наблюдалась в первой половине 2011 года в 17 регионах (из которых лишьМордовия является формально национальной республикой), оченьзначительная (от 7,0 промилле) – в 11 регионах: Псковской (–10,5),Тульской (–9,3), Тверской (–9,0), Новгородской (–8,6), Тамбовской(–8,0), Ивановской (–7,8), Владимирской (–7,5), Смоленской и Рязанской(по –7,4), Воронежской (–7,1) и Ленинградской областях (–7,0).

Значительный естественный прирост населения (коэффициент более 2,0 на 1тыс. человек) наблюдался в 15 регионах, из которых лишь Тюменскаяобласть (без учета округов) не является национальным образованием. Оченьзначительный естественный прирост населения (более 3 промилле) отмечен в13 регионах: Калмыкии (3,3), Тюменской области (3,3), Бурятии (3,4),Кабардино-Балкарии (3,9), Ненецком АО (4,6), Якутии (7,4), РеспубликеАлтай и Ханты-Мансийском АО (по 9,4), Ямало-Ненецком АО (9,9), Дагестане(10,4), Туве (14,7), Чечне (21,2) и Ингушетии (22,4). Таким образом, вчетырех регионах естественный прирост населения превысил 1%, а в Чечне иИнгушетии – 2%.

Заслуживает внимания феномен Тувы с высокой рождаемостью при том, чтоболее 60% детей там рождаются вне брака; весьма вероятно, что срединаселения этой республики широко распространено многоженство.

При сохранении естественной убыли населения в целом на уровнеянваря–июня 2010 года естественное движение населения ухудшилось в 31регионе. Значительное ухудшение (коэффициент естественного движениянаселения уменьшился на 0,5 на 1 тыс. человек населения или более)произошло в 11 регионах: в Курганской (с –3,6 до –4,1), Белгородской (с–3,5 до –4,0) областях, Адыгее (с –2,3 до –2,9), Амурской области (с–1,9 до –2,5), Северной Осетии (с +2,9 до +2,3), Ненецком АО (с +5,3 до+4,6), Краснодарском (с –2,1 до –2,9) и Ставропольском (с –1,3 до –2,1)краях, в Калмыкии (с +4,2 до +3,3), Дагестане (с +11,4 до +10,4) иБашкирии (с +0,6 до –0,6).

Наибольшая рождаемость в первой половине 2011 года зафиксирована в Чечне(26,6 ребенка на 1 тыс. населения при среднероссийском уровне в 11,9),Ингушетии (26,5), Туве (26,1), Республике Алтай (22,0), Якутии (16,6),наименьшая – в Ленинградской (8,2), Тамбовской (8,8) областях, Тульскойобласти и Мордовии (по 9,0), а также в Воронежской области (9,4).

Наибольшая смертность наблюдалась в Псковской области (20,4 человека на1 тыс. жителей, то есть умерло более 2% населения; средняя российскаясмертность – 13,9 человека на 1 тыс.), Тверской (19,3), Новгородской(19,0), Тульской (18,3), Владимирской, Ивановской и Курской (по 17,6)областях, наименьшая – в Ингушетии (4,1), Чечне (5,4), Ямало-Ненецком АО(5,5), Дагестане (5,8) и Ханты-Мансийском АО (6,7). Вымираюттрадиционные русские области, даже с развитой промышленностью, анаименьший уровень смертности наблюдается в богатых и молодых в силунедавнего освоения «газовых» и «нефтяных» АО и кавказских республиках,получающих максимальные финансовые средства России.

Молодые и старые

Негативная демографическая ситуация и ее резкое ухудшение оказалисьполной неожиданностью для системы управления, ориентированной науходящую демографическую структуру общества. Система эта началазахлебываться, как мотор без топлива: ей не хватает населения.

Наиболее яркими примерами служат армия, в которой нарастающее падениечисленности призывников (тем более – здоровых призывников) наблюдается с2007 года, и система образования, рынок которого начинает схлопываться,оставляя без работы значительную часть преподавателей в вузах иусугубляя объективно присущий этой системе монополизм.

С каждым годом обостряется проблема обезлюживания (как в силу вымирания,так и в результате бегства населения) Сибири и Дальнего Востока, котораяможет привести к утрате контроля за этими территориями уже при жизнинашего поколения.

Сокращение численности молодежи (и частичное восстановлениепродолжительности жизни) увеличивает социальную нагрузку на нее. Хотяпенсионный кризис сейчас вызван отсутствием должного контроля запенсионными средствами и запретительно высоким налогообложением основноймассы россиян (по безумному принципу «чем человек беднее, тем больше ондолжен платить»), рост реальной социальной нагрузки уже носитболезненный характер – так, один молодой человек должен, по сути,содержать двух своих родителей, которым государство отказывает вдостаточной для выживания пенсии.

Однако все это лишь частные проявления неготовности системы управленияи, шире, всего общества к условиям заметного сокращения численностилюдей, драматического сокращения молодежи и росту удельного веса старшихпоколений.

Другая и значительно более глубокая проблема – драматическое,стремительное изменение этнокультурного баланса, меняющее само лицо России.

Масштабы этого изменения вполне наглядно видны из сопоставления наиболеебыстро вымирающих регионов и тех, которые прирастают населением. Болеетого, даже в традиционных «русских» регионах значительная часть приростанаселения обеспечивается переселенцами с Кавказа и Средней Азии. Вчастности, столкновение со школьниками, не владеющими русским языком ине желающими (часто при полной поддержке родителей) подчинятьсяженщинам-учителям стало кошмаром значительной части как учителей, так иродителей, дети которых ходят в соответствующие школы.

Общее снижение удельного веса молодежи вроде бы повышает стабильностьобщества, уменьшая вероятность арабской весны. Однако в этнокультурныхгруппах, склонных к изоляции от российского общества, доля молодежи,напротив, стремительно растет; в результате естественный для молодыхпорыв к ниспровержению порядков может возникнуть (и отчасти ужевозникает) в этих этнокультурных группах.

Очень показателен категорический протест руководителя Союза таджиковРоссии (бывшего подполковника Советской армии, почти всю жизньпрослужившего в Московском военном округе) против идеи экзамена порусскому языку для прибывающих в Россию таджиков. По сути дела, этоведет к бесправию его земляков, так как без знания языка они не толькооказываются рабами, но и не в состоянии осознать свое положение иполучить хотя бы теоретическую информацию о своих правах. Это бесправиекрайне выгодно руководителям диаспор, которые, по сути дела, оказываютсяновыми рабовладельцами и строят собственные изолированные властныеструктуры в теле российского общества. При этом они с легкостью могутиспользовать растущее внутри этих диаспор напряжение (в том числе из-зажестокой эксплуатации основной массы их членов) против остальногообщества для отвоевывания себе как лидерам диаспор дополнительноговлияния и преференций.

Что делать?

Принципиально важно понимать, что в силу комплексного характерадемографических проблем их решение невозможно без оздоровления всегообщества.

Безусловно, современное стимулирование рождаемости материнскимкапиталом, который нельзя использовать в наиболее тяжелые первые тригода воспитания ребенка и в принципе нельзя использовать на наиболеенасущные нужды (например, питание и лечение), представляет собойиздевательство над материнством и детством. Как и ограничение пособия побеременности, приведшее к широким и публичным протестам беременных женщин.

Стимулирование рождаемости должно осуществляться только в регионах сдефицитом населения и заключаться прежде всего в выплате регулярногопособия, достаточного для ухода за ребенком по крайней мере в первыегоды его жизни.

Создание для детей человеческих условий требует искоренения хотя бынищеты, то есть гарантирования государством реального (а неиздевательски заниженного) прожиточного минимума.

Нормализация межнациональных отношений, прекращение вытеснения носителейрусской культуры с рынка труда (а значит, и из жизни) дешевым трудомгастарбайтеров требует как минимум кардинального ограничения коррупции.

И лишь после этого (или как минимум на фоне этих преобразований) имеетсмысл осуществлять целевые меры по повышению рождаемости и снижениюпреждевременной смертности.

Негативные демографические тенденции лишь в сравнительно небольшойстепени обусловлены объективными тенденциями, связанными с формированиемв России потребительского типа поведения, демографическими волнами и вцелом демографическим переходом.

Неадекватная государственная политика вызвана не фатальным недостаткоминтеллекта либо организационных способностей, но глубоко порочнымцелеполаганием: подчинением государственной машины интересам, с однойстороны, глобального бизнеса, с другой стороны – коррупционным интересамво многом обслуживающей этот бизнес правящей тусовки.

Сложившаяся на этой основе совокупность интересов, доминирующих надроссийским обществом, а во многом и в нем самом, является жесткой,целостной, внутренне непротиворечивой – и не только не имеющей отношенияк нуждам и потребностям российского общества, но и, насколько мы видим,в принципе не совместимой с самим его существованием.

Созданная для обслуживания этой совокупности интересовполитико-административная система обладает достаточно высокойэффективностью, в критических для себя ситуациях способна проявлятьгибкость, достаточно радикально трансформировать свою организационнуюструктуру и даже обновлять ключевые кадры (как мы видели после дефолта1998 года).

Она не поддается эволюционной переориентации на обслуживание интересовроссийского общества, не нуждается в такой переориентации и, насколькоможно судить в настоящее время, не способна на нее в принципе. Вместе стем она достаточно рациональна, чтобы защитить себя от любыхпосягательств тех или иных субъективных факторов – и внешних поотношению к ней, и внутренних. Как всякий эффективный паразит, приинерционном развитии событий она будет существовать до полногоисчерпания сил своей жертвы, после чего погибнет вместе с ней или чутьпозже, выйдя из ее тела в чуждое ей окружающее пространство. (Вэмиграции она не только не сохранится как система управления, но и, небудучи защищенной своей политической властью над Россией, скорее всегопадет жертвой антикоррупционных расследований.)

Утратив управление в условиях развертывания нескольких из четырехбазовых кризисов российского общества (нехватка средств из-за растущейкоррупции, межнациональный кризис, разрушение технологическогонаследства советской цивилизации, внутрибюрократический межклановыйконфликт), ключевая часть управляющей системы покинет страну, не желаярисковать интересами своих выведенных за рубеж активов.

Это приведет к фактическому разрушению сложившейся системы и создастусловия для ее переформатирования и переориентации на интересыроссийского общества.