«Русский мир» – новый геополитический статус России

Формы организованной патриотической памяти в современной России

Статья посвящена проблеме возрождения и конструирования патриотической памяти в современной России. Автором впервые вводятся в научный оборот приоритетные формы проявления патриотизма в современной России, обусловленные социокультурной спецификой, даётся анализ концепции "русского мира" в контексте новых идеологических стратегий и прогнозируются тенденции конструирования новой коллективной идентичности российского общества.

Проблема формирования патриотизма в современной России имеет множество контекстов, один из которых связан с возрождением и конструированием патриотической памяти нашего народа. Длительное отрицание русской идентичности и ценности патриотизма, их инструментальное использование в управляемой протестной деятельности современной России привело к противоборству смыслов. Очевидно, что борьба с идеологией коммунизма в 90-е гг. превратилась, в какой-то степени, в борьбу с самой Россией, как и борьба с "краснокоричневыми" стала отрицанием русской национальной идентичности. Распад советской идентичности нашего общества привёл к поиску новых интегративных идей и ценностей.

В период трансформации российского общества мы столкнулись с борьбой политических сил, которые по-разному представляют будущее России (федерация, империя и пр.). Эти политические проекты обусловлены встроенностью принципа патриотизма в определённые идейно-политические конструкции и его подчинением приоритетным идеологическим ценностям (либеральным, евразийским, коммунистическим и пр.).

Теоретико-методологический поиск интеграционных оснований идентичности российского общества переходного периода включает стратегии определения, во-первых, приоритетного типа идентичности, во-вторых, социокультурных форм конструирования доминирующей идентичности (гражданской, национальной, конфессиональной, патрио-тической и т.п.), в-третьих, социально-политических технологий разрешения конфликтов этнонациональных интересов и ценностей.

3 момента, на наш взгляд, определяют специфику форм проявления организованной патриотической памяти

Формирование востребованного государством ("официального") патриотизма.

Правовое обоснование этого процесса.

Непосредственно сама реальность – патриотические практики и социокультурный запрос на определённое содержание патриотизма.

Если содержание официального патриотизма не совпадает с социокультурным запросом общества, то власть, формирующая его, рано или поздно будет устранена. Очевидно, что важным аспектом устойчивости и социальной эффективности любой управленческой системы является воспроизводство собственных патриотических практик. Становится объяснимой хрупкость политической системы в период трансформации общества, так как борьба политических сил предполагает столкновение различных образов отчизны.

Конструирование государственного патриотизма, начиная с 90-х гг., с одной стороны происходило в контексте отрицания советского прошлого и выстраивания совершенно новой истории России, а с другой стороны, в контексте конструирования российской нации (общности "россиян"), которое не получило реального этнокультурного обоснования до сих пор.

Государственный ("официальный") патриотизм 2014 года полностью изменил представления политической элиты о будущем России и актуализировал идею "русского мира". Реализация проекта "русский мир" началась раньше, чем появилась необходимость её философского обоснования. Идея "русского мира" явилась, в некотором роде, новой национальной идеей современной и будущей России.

На наш взгляд, концепция "русского мира" в официальном исполнении размывает этническое и национальное измерение русскости, сводя её к культурному, религиозному и, шире, цивилизационному коду будущей России. "Человек русского мира" или "русский человек" - эта проблема обязательно возникнет в процессе конструирования новой коллективной идентичности российского общества.

Критерии русскости чётко обозначены в Декларации русской идентичности: "русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа". В данном случае речь идёт в большей степени о русском народе (не нации), что представляется исторически обоснованным, т.к. политизации русской этничности не происходило ни разу за всю историю России. Очевидно, что православная составляющая вызовет максимальное количество дискуссий, хотя русскому человеку (даже атеисту) должно быть понятно, что в данном случае речь идёт о глубинном религиозном коде русской цивилизации.

Вызывает серьёзные опасения декларативное использование русской риторики в современном российском политическом пространстве без её адекватного идеологического обоснования и подкрепления политическим действием.

Идея "русского мира" облекается в разные формы, подвергается жёсткой критике, но очевидно одно – в условиях краха коллективной идентичности нашего общества, её рассеивания на мелкие псевдоидентичности (политическая, гендерная, семейная и пр.), затяжные "войны идентичностей" – действительно необходимо конструирование приоритетного типа коллективной идентичности.

Формирование приоритетного типа коллективной идентичности обусловлено возникшим ещё в 90-е гг. запросом на "русскость" (победа В.Жириновского на выборах была обеспечена русской риторикой и декларативной постановкой русского вопроса). Впервые в современной политической истории России русская тема стала легитимной (почти легальной).

Вызывает сомнение, что обозначение православной составляющей русскости будет действительно всерьёз воспринято современным российским обществом. Религиозная идентичность

не может навязываться, это очень сложный тип идентификации человека, основанный на вере и здесь немыслимо сконструировать "удобный" государству тип верования. Единственное, что можно и необходимо осуществить в этом направлении – это донести до общества значимость православия для формирования российской государственности, его понимание не просто как основы национальной и духовной культуры русского народа, а прежде всего, как глубинный религиозный код русской цивилизации.

Особенно важными в период социокультурной трансформации общества становятся ритуалы, мифы и культы. "Новая" мифология связывается с русской идентичностью и востребована в ином качественном измерении. Русскость выступает, таким образом, и дискурсивным и презентативным символом одновременно. С одной стороны, возникают разработки идеи "русского мира", русской цивилизации, становятся востребованными ценности православного мировоззрения, а с другой стороны, различные картины-образы, раскрывающие разные смыслы русскости – "русская весна", "русское молчание", "русский Крым", "Новороссия как символ русского мира", "русское пространство" и т.д. Таким образом, создаются патриотические символы, возрождающие коллективную историческую память нашего народа.

Русское пространство, выступая одним из патриотических символов, не представляется без храмов, иначе теряется его русскость. Как только восприятие православия будет основано на реальных религиозных ощущениях, тогда русская цивилизация вернёт себе место в мировом пространстве, так как этот религиозно-культурный код является значимым не только для русского народа, но и для всех политических субъектов, воспринимающих русское политическое пространство за пределами России.

III Ставропольский Форум Всемирного Русского Народного Собора "Глобальные вызовы-русский ответ" легитимировал русскую тему в среде политической и научной элиты, актуализировал становление многополярного состояния мира, которое пока не стало фактором стабилизации сложных международных отношений. Проблема русского национализма получила парадоксальное звучание-через отрицание "малого русского национализма" к "большому национализму" в контексте евразийского проекта и концепции "русского мира". Формирование новой государственной идеологии связано с возрождением патриотической памяти народа, с обращением к уваровской формуле "Православие. Самодержавие. Народность" и концепции Филофея "Москва – третий Рим", к византийскому наследию и русскому патриотизму. На наш взгляд, требуется серьёзное философское обоснование концепции "русского мира" для достижения реальной, а не декларативной интеграции народа.

Социокультурные особенности формирования патриотизма всегда востребованы в период возрождения исторической памяти народа. По факту наличия патриотизма все народы равны, в то время как, по специфике проявления наблюдается существенная разница. Например, американский патриотизм в большей степени опирается на англо-саксонскую протестантскую идентичность и формируется как гражданский, в то время как русский/российский патриотизм связан с православным мировоззрением, соборностью и проявляет себя в двух приоритетных, на наш взгляд, формах: народной и государственной.

Обозначение государствообразующего статуса русского народа может явиться интегративным символом для всех наций и народов, проживающих на территории РФ, на основе русской культуры, русского языка и служения великой России. Такое решение может быть принято властью на том простом основании, что русских более 80 процентов в государстве или народным референдумом, что тоже потребует определённой властной инициативы.

Необходимо вернуть понятиям "русский" и "российский" синонимичность, отказаться от термина "россияне", ввести наиболее привычное "граждане России", вернуть графу "национальность" в паспорт – таким образом будет решена проблема соотношения "русского" и "российского" и будет преодолено противоречие между гражданской и этнокультурной трактовками российской идентичности.

Кроме этого, формулируя новую идеологию, представляется исторически обоснованным для российской политической практики обратиться к понятию "русский народ" (а не нация). О народе и народном патриотизме писал ещё Н.Я.Данилевский и не считал его не научным. На наш взгляд, именно "народ" является реальным субъектом политики, а не иллюзорное "гражданское общество".

Государственная легализация и легитимация русской темы позволит избежать дальнейшей радикализации и маргинализации русской темы в политике. Требуется реальное решение проблем русских в Прибалтике, на Украине, в Казахстане и др., что создаст долгожданное интегративное пространство не только в России, но и на территории постсоветского пространства с народами ближнего зарубежья, с которыми нас объединяет не просто общее историческое прошлое, но и ментальная память.

"Русский мир" это русская цивилизация, которая определяет вектор развития нашей государственности. Восприятие родины в современный период развития российской государственности, несомненно, шире государственных границ РФ, так как связано с решением русского вопроса на территории всего постсоветского пространства (Прибалтика, Казахстан, Украина и пр.).

"Русский мир" – это новый геополитический статус России, это возможность реализации глобального политического проекта, связанного с воссоединением разделённого русского народа. "Русский мир" как наднациональное мировоззрение должно выступить новой государственной идеологией, аксиологическим содержанием государственного патриотизма современной России.

Формы организованной патриотической памяти (мифы, ритуалы, культы, клятвы, символы и пр.) будут воспроизводить содержание собственных патриотических практик в новом идеологическом измерении, ориентируясь на привычный имперский тип российской государственности, коллективистские ценности, симфонию властей, державность, соборность и русский дух.

Татьяна Викторовна Беспалова

доктор философских наук,

кандидат политических наук,

доцент кафедры теоретической и прикладной политологии Южного федерального университета