Солдаты боевых восьмидесятых…

Сегодня исполняется двадцать пять лет со дня вывода советских войск из Афганистана. В начале 1989 года наша армия, выполнив поставленную перед ней задачу, покинула территорию сопредельной страны, а сама военная кампания продолжалась девять лет, один месяц и 19 дней. За этот период "через Афганистан" прошло около 600 тысяч советских военнослужащих, из которых почти три тысячи были призваны из Тюменской области. Свыше 200 тысяч солдат и офицеров награждены боевыми орденами и медалями, 86 человек удостоены звания Героя Советского Союза.

В центре Тюмени в сквере имени Губкина воздвигнут мемориал "Воинам-тюменцам, погибшим в Афганистане", на нём обозначены фамилии не вернувшихся с той войны. Рядом с памятником выстроена часовня. Это место стало для многих священным. Жители города, бывшие "афганцы", родные и близкие павших каждый год приходят сюда и склоняют головы в их память, проводят митинги, возлагают цветы. Участники тех событий говорят: прошлое, будто незаживающую рану, не хочется бередить, но изменить ничего нельзя – память снова и снова возвращает туда, как бы горько ни было на душе. Некоторые признаются, что время для них словно остановилось, и всё происходило будто бы вчера.

Александр Гаврилов, один из бывших "афганцев", говорил, что понятие "война" как-то не укладывалось в сознании в то мирное время. И то, что предстоит участвовать в реальных боевых действиях, вовсе казалось дикостью. "Пулеметная очередь по броне БТРа, словно горох по стенке ведра, – это ощущение, когда тебя обстреляли в первый раз. Не верилось, что по нам бьют не холостыми, а боевыми. Сидим внутри и гадаем, что же делать. Воевать-то нам никто не приказывал. Отвечать огнем на огонь – тоже. Да к тому же в чужой стране находимся. Оставалось выходить из ситуации самим – по обстановке".

"Но к войне хочешь не хочешь, а привыкаешь, – отмечал другой собеседник, Сергей Решетников, тоже прошедший Афган. – Настраивали себя следующим образом: вот, есть реальность, от которой никуда не уйдёшь. Надо жить и выживать. И ещё поставленную задачу выполнять. А отвыкать от военных будней было и того труднее". По окончании службы, признавались "дембеля", их будто что-то держало, не отпускало. Уже дома, в Тюмени, они задавались вопросами: это вообще-то с ними происходило или нет? Может, все только приснилось? И где же все-таки реальность? В голове не укладывалось: вот она, нормальная жизнь, а всего в каких-то двух-трех часах лёта на юг – война. "Помню, первое время после демобилизации, – рассказывает Александр, – как-то проезжает мимо машина, и вдруг – хлопок, детонация бензина. "Взрыв", – мелькнуло в голове. Моментально падаю на землю – реакция на опасность была доведена в армии до совершенства, и она ещё долго потом жила во мне. Как-то неуютно чувствовал себя в этой жизни без автомата, все казалось, что потерял его где-то. Ведь в Афганистане АКМ целых полтора года постоянно был у меня в руках. А тут нет-нет, да и ловишь себя на том, что кругом столько народу, а у тебя ни гранат, ни оружия…".

Кто-то из великих сказал: "У государства нет будущего, если оно не помнит уроки прошлого". Тюменские "афганцы" помнят. Иногда встречаются со школьниками и без устали рассказывают им, как всё было. В наивной надежде, что когда те вырастут, то не повторят ошибок взрослых. После общения с ребятами одной тюменской школы к ним подошла классная руководительница и сказала: "Я впервые вижу, чтобы мои ученики целый час сидели, не шелохнувшись, и слушали с открытыми ртами…".

Парадоксально, но для бывших "афганцев" жизненной необходимостью, отдушиной является тема прошлого. Редко какая встреча обходится без воспоминаний и возвращения в боевую молодость, когда им довелось пройти через испытания, когда каждый из них был на грани жизни и смерти. Общность судеб их породнила, объединила, сделала людьми одной крови. И сегодня они живут этим своим родством. Большинству из нас, не смотревших в глаза смерти, не понять, что такое – видеть своего соратника-друга живым и здоровым. Они, солдаты тех боевых восьмидесятых, узнают друг друга на гражданке по каким-то только им ведомым признакам. Где-то интуитивно, а где-то – глядя прямо в глаза. Объясняют все просто: чувства на войне обостряются и остаются такими на всю жизнь. Мнимых "афганцев" раскусывают сразу, однако великодушно прощают им их стремление походить на героев… И непременно скажут: с этим играть не следует.

По признанию ветеранов-"афганцев", существует парадоксальная ситуация, касающаяся их льгот. Оказывается, из-за самого факта их наличия бывшим воинам-интернационалистам нередко отказывают в трудоустройстве, потому что работодателю по закону необходимо предоставлять им дополнительные отпуска и прочее. Так называемый "афганский синдром". Да, они не научены лавировать, хитрить... Окружающие не приемлют порой их, казалось бы, излишнюю прямолинейность. Не всем нравится и их обостренное чувство справедливости. И потому нередко не могут найти себе применение, чувствуют какую-то отверженность.

Да, нынешние ветераны Афганистана, будучи молодыми воинами, выполняли приказ, отдавали свой интернациональный долг. Цель тогда была одна – обеспечить безопасность южных рубежей страны. И сегодня они живут в родимом краю, где родились, выросли и куда вернулись после трудных испытаний. А приходя к мемориалу землякам-однополчанам, они вспоминают былое и верят: всё было не зря…