Публичная власть: от теории к практике в поисках гармонии общества и государства

Концепция публичной власти прочно вошла в юридический лексикон, хотя еще несколько лет назад она оставалась предметом академических споров. Лишь в 2020 году, после исторических поправок в Конституцию России, этот термин обрел официальный статус. Теперь он не просто теоретическая конструкция, а фундаментальный принцип государственного устройства.

Закрепление единой системы публичной власти в Основном Законе — шаг, значение которого трудно переоценить. Как отмечает Конституционный Суд, хотя глава первая Конституции не содержит прямого упоминания этого принципа, он логично вытекает из других норм. Российские правоведы давно обосновывали эту идею, и сегодня она получила законодательное подтверждение.

Единство публичной власти открывает новые возможности для ее эффективного функционирования. Оно обеспечивает согласованность действий на федеральном, региональном и местном уровнях, ориентируя их на благо граждан. Однако законодатель, внося изменения в статьи 71 и 72 Конституции, не предложил четкого определения этого понятия. Это породило оживленные дискуссии среди ученых, поскольку ключевые аспекты публичной власти остались не до конца раскрытыми.

Главная черта публичной власти — ее открытость. Она подразумевает прозрачность, подотчетность и вовлеченность граждан в управление государством. Если бы законодатель дал четкую дефиницию, многие споры о сути и границах этого явления утратили бы актуальность. Но одних конституционных поправок недостаточно. Их потенциал должен реализовываться через законы и правоприменительную практику.

Новая редакция Конституции провозглашает принцип единства публичной власти без оговорок. Однако важно понимать: это не только государственные и муниципальные структуры, но и народовластие. Граждане, жители регионов и муниципалитетов не просто наблюдатели — они активные участники публичных процессов. Местное самоуправление, по мнению ученых, выступает связующим звеном между государством и обществом.

К сожалению, Конституция не уделяет должного внимания третьей составляющей — власти гражданского общества. Ее включение в Основной Закон могло бы стать мощным импульсом для демократизации. Публичная власть — это не только государственные институты, но и механизмы общественного контроля, инициативы снизу. Именно такой подход позволил бы достичь максимального эффекта.

Юридическая наука выделяет три формы публичной власти: государственную, общественную и местного самоуправления. Их взаимодействие определяется федеративным устройством страны и принципом народовластия. Легитимность власти — ключевое условие ее эффективности.

Общественная власть возникает как выражение воли гражданских объединений. Ее цель — защита групповых интересов и достижение общественно значимых результатов. Таким образом, публичная власть — сложная, многоуровневая система. Она включает государственные, региональные и муниципальные органы, а также институты гражданского общества.

Практическое применение этой концепции привело к появлению новой формы — общественной власти, завершающей триаду основных элементов. Ее развитие делает систему более гибкой и демократичной.

«Споры о природе публичной власти неизбежны, — отмечает Юрий Васильев, директор Ставропольского филиала Президентской академии. — Но важно то, что поправки 2020 года устранили искусственный разрыв между государственной и муниципальной властью. Раньше это создавало сложности, но сегодня политики и чиновники учатся работать в новой парадигме».

Публичная власть — это живой, развивающийся механизм. Ее совершенствование требует не только правовых реформ, но и активного участия общества. Только так можно достичь гармонии между государством и гражданами.